капека пашла
читать дальше.. солнце - одно, а шагает по всем гордам.
солнце-мое. я его никому не отдам.
ни на час, ни на луч, ни на взгляд -
никомую - никогда.
пусть погибают в бессмертной ночи города!
в рукм возьму! чтоб не смело вертеться в кругу!
пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!
в вечную ночь пропадет - поганюсь по следам...
солнце мое! я тебя никому не отдам!
(февраль 1919)
писала я на аспидной доске,
и на листочках вееров поблёклых,
и на речном, и на морском песке,
коньками по льду и кольцом на стеклах,-
и на стволах, которым сотни зим,
и, наконец - чтоб было всем известно! -
что ты любим! любим! любим - любим! -
расписывалась - радугой небесной.
как я хотела, чтобы каждый цвел
в векох со мной! под пальцами моими!
и как потом, склонивши лоб на стол,
крест-накрест перечеркивала - имя...
но ты, в руке продажного писца
зажатое! ты, что мне сердце жалишь!
непроданное мной! внутри кольца!
ты - уцелеешь на скрижалях.
( 18 мая 1920)
знаю, умру на заре! на которой из дву,
вместе с которой из двух - не решить по заказу!
ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!
чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!
пляшущим шагом прошла по земле! - неба дочь!
с полным передником роз! - ни ростка не наруша!
знаю, умру на заре! - ястребиную ночь
бог не пошлет по мою лебединую душу!
нежной рукой отведя нецелованный крест,
в щедрое небо рванусь за последним приветом.
прорезь зари - и ответной улыбки прорез...
я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
( москва, декабрь 1920)
руки - и в круг
препродаж и переуступок!
только бы губ,
только бы рук мне не перепутать!
этих вот всех
суетностей, от которых сна нет.
руки воздев,
друг, заклинаю свою же память!
чтобы в стихах
(свалочной яме моих Высочеств!)
ты не зачах,
ты не усоп наподобье прочих.
чтобы в груди
(в тысячегрудой моей могиле
братской!) - дожди
тысячелетий тебя не мыли...
тело меж тел,
- ты, что мне пропадом был двухзвездным!..
чтоб не истлел
с надписью: не опознан.
( 9 июля 1922)
раковина
из лепразория лжи и зла
я тебя вызвала и взяла
в зори! из мертвого сна надгробий -
в руки, вот в эти ладони, в обе,
раковиные - расти, будь тих:
жемчугом станешь в ладонях сих!
о, не оплатят ни шейх, ни щах
тайную радость и тайный страх
раковины... никаких красавиц
спесь сокровений твоих касаясь
так не присвоят тебя, как тот
раковинный сокровенный свод
рук неприсваивающих... спи!
тайная радость моей тоски,
спи! застилая моря и земли,
раковинною тебя объемлю:
справа и слева и лбом и дном -
раковинный колыбельный дом.
дням не уступит тебя душа!
каждую муку туша, глуша,
сглаживая... как ладонью свежей
скрытые громы студя и нежа,
нежа и множа... о, чай! о, зрей!
жемчугом выйдешь из бездны сей.
- выйдешь! - по первому слову: будь!
выстрадавшая раздастся грудь
раковинная. - о, настежь створы! -
матери каждая пытка в пору,
в меру... лишь ты бы, расторгнув плен,
целое море хлебнул взамен!
( 31 июля 1923)
поэт 3
что же мне делать, слепцу и пасынку,
в мире, где каждый и отч и зряч,
где по анафемам, как по насыпям -
стоасти! где насморком
назван - плач!
то же мне делать, ребром и промыслом
певчей! - как провод! загар! Сибирь!
по навожденьям своим - как по мосту!
их невесомостью
в мире гирь.
что же мне делать, певцу и первенцу,
в мире, где наичернейший - сер!
где вдохновенье хранят, как в термосе!
с этой безмерностью
в мире мер?!
(22 апреля 1923)
вам одеваться было лень,
и было лень вставать из кресел.
- а каждый Ваш гоядущий день
моим весельем был бы весел.
особенно смущало Вас
идти так поздно в ночь и холод.
- а каждый Ваш грядущий час
моим весельем был бы молод.
Вы это сделали без зла,
невинно и непоправимо.
- я Вашй юностью была,
которая проходит мимо.
( 25 октября 1914)
сини подмосковные холмы,
в воздухе чуть теплом - пыль и деготь.
сплю весь день, весь день смеюсь,- должно быть,
выздоравливаю от зимы.
а иду домой возможно тише:
ненаписанных стихов - не жаль!
стук колес и жаренный миндаль дороже
всех четверостиший.
голова до прелести пуста,
оттого что сердце - слишком полно!
дни мои, как маленькие волны,
на которые гляжу с моста.
чьи-то взгляды слишком уж нежны
в нежном воздухе едва нагретом...
я уже заболеваю летом,
еле выздоровев от зимы.
( 13 марта 1915)
вспомяните: всех голов мне дороже
волосок один с моей головы.
и идите себе... - Вы тоже,
и Вы тоже, и Вы.
разлюбите меня, все разлюбите!
стерегите не меня поутру!
чтоб могла я спокойно выйти
постоять на ветру.
( 6 мая 1915)
солнце-мое. я его никому не отдам.
ни на час, ни на луч, ни на взгляд -
никомую - никогда.
пусть погибают в бессмертной ночи города!
в рукм возьму! чтоб не смело вертеться в кругу!
пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!
в вечную ночь пропадет - поганюсь по следам...
солнце мое! я тебя никому не отдам!
(февраль 1919)
писала я на аспидной доске,
и на листочках вееров поблёклых,
и на речном, и на морском песке,
коньками по льду и кольцом на стеклах,-
и на стволах, которым сотни зим,
и, наконец - чтоб было всем известно! -
что ты любим! любим! любим - любим! -
расписывалась - радугой небесной.
как я хотела, чтобы каждый цвел
в векох со мной! под пальцами моими!
и как потом, склонивши лоб на стол,
крест-накрест перечеркивала - имя...
но ты, в руке продажного писца
зажатое! ты, что мне сердце жалишь!
непроданное мной! внутри кольца!
ты - уцелеешь на скрижалях.
( 18 мая 1920)
знаю, умру на заре! на которой из дву,
вместе с которой из двух - не решить по заказу!
ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!
чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!
пляшущим шагом прошла по земле! - неба дочь!
с полным передником роз! - ни ростка не наруша!
знаю, умру на заре! - ястребиную ночь
бог не пошлет по мою лебединую душу!
нежной рукой отведя нецелованный крест,
в щедрое небо рванусь за последним приветом.
прорезь зари - и ответной улыбки прорез...
я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
( москва, декабрь 1920)
руки - и в круг
препродаж и переуступок!
только бы губ,
только бы рук мне не перепутать!
этих вот всех
суетностей, от которых сна нет.
руки воздев,
друг, заклинаю свою же память!
чтобы в стихах
(свалочной яме моих Высочеств!)
ты не зачах,
ты не усоп наподобье прочих.
чтобы в груди
(в тысячегрудой моей могиле
братской!) - дожди
тысячелетий тебя не мыли...
тело меж тел,
- ты, что мне пропадом был двухзвездным!..
чтоб не истлел
с надписью: не опознан.
( 9 июля 1922)
раковина
из лепразория лжи и зла
я тебя вызвала и взяла
в зори! из мертвого сна надгробий -
в руки, вот в эти ладони, в обе,
раковиные - расти, будь тих:
жемчугом станешь в ладонях сих!
о, не оплатят ни шейх, ни щах
тайную радость и тайный страх
раковины... никаких красавиц
спесь сокровений твоих касаясь
так не присвоят тебя, как тот
раковинный сокровенный свод
рук неприсваивающих... спи!
тайная радость моей тоски,
спи! застилая моря и земли,
раковинною тебя объемлю:
справа и слева и лбом и дном -
раковинный колыбельный дом.
дням не уступит тебя душа!
каждую муку туша, глуша,
сглаживая... как ладонью свежей
скрытые громы студя и нежа,
нежа и множа... о, чай! о, зрей!
жемчугом выйдешь из бездны сей.
- выйдешь! - по первому слову: будь!
выстрадавшая раздастся грудь
раковинная. - о, настежь створы! -
матери каждая пытка в пору,
в меру... лишь ты бы, расторгнув плен,
целое море хлебнул взамен!
( 31 июля 1923)
поэт 3
что же мне делать, слепцу и пасынку,
в мире, где каждый и отч и зряч,
где по анафемам, как по насыпям -
стоасти! где насморком
назван - плач!
то же мне делать, ребром и промыслом
певчей! - как провод! загар! Сибирь!
по навожденьям своим - как по мосту!
их невесомостью
в мире гирь.
что же мне делать, певцу и первенцу,
в мире, где наичернейший - сер!
где вдохновенье хранят, как в термосе!
с этой безмерностью
в мире мер?!
(22 апреля 1923)
вам одеваться было лень,
и было лень вставать из кресел.
- а каждый Ваш гоядущий день
моим весельем был бы весел.
особенно смущало Вас
идти так поздно в ночь и холод.
- а каждый Ваш грядущий час
моим весельем был бы молод.
Вы это сделали без зла,
невинно и непоправимо.
- я Вашй юностью была,
которая проходит мимо.
( 25 октября 1914)
сини подмосковные холмы,
в воздухе чуть теплом - пыль и деготь.
сплю весь день, весь день смеюсь,- должно быть,
выздоравливаю от зимы.
а иду домой возможно тише:
ненаписанных стихов - не жаль!
стук колес и жаренный миндаль дороже
всех четверостиший.
голова до прелести пуста,
оттого что сердце - слишком полно!
дни мои, как маленькие волны,
на которые гляжу с моста.
чьи-то взгляды слишком уж нежны
в нежном воздухе едва нагретом...
я уже заболеваю летом,
еле выздоровев от зимы.
( 13 марта 1915)
вспомяните: всех голов мне дороже
волосок один с моей головы.
и идите себе... - Вы тоже,
и Вы тоже, и Вы.
разлюбите меня, все разлюбите!
стерегите не меня поутру!
чтоб могла я спокойно выйти
постоять на ветру.
( 6 мая 1915)